Выпуск 21. Рациональность в научном знании
В предыдущем выпуске мы коротко ознакомились с критериями научности, и на первом месте у нас стоял такой критерий, как рациональность. Как мы уже говорили, рациональность – это достижение целей наиболее эффективными способами (т.е. способами наиболее простыми и наименее затратными). Сначала мы поподробнее разберёмся с этим понятием, а затем рассмотрим его применение в научной деятельности. О рациональности мы будем говорить в следующих контекстах:
1) рациональность противопоставляется нерациональности,
2) рациональность противопоставляется иррациональности.
Рациональность и нерациональность
Лучше всего пояснить этот материал на примере.
Допустим, вам нужно из пункта А приехать в пункт Б, расстояние между пунктами 100 км. Перевезти вам нужно только себя-любимого и минимальную ручную кладь. Вам доступны 3 варианта: 1) ехать на велосипеде, 2) ехать на легковом автомобиле, 3) ехать на тяжёлом грузовике. Какой из этих вариантов будет наиболее рациональным? Здесь сразу возникает закономерный встречный вопрос: а что мы будем понимать под рациональностью в данной задаче? Напрашивается ответ, что нам нужно сэкономить время, обеспечить себе в поездке приемлемый уровень комфорта и минимальный уровень затрат. На велосипеде не нужно тратиться на топливо, но ехать долго и некомфортно. Поездка на тяжёлом грузовике, даже если он у нас очень комфортный и предназначен для дальних поездок, будет слишком затратной из-за высокого расхода топлива. В данном случае наиболее рациональным вариантом будет поездка на легковом автомобиле.
При этом надо признать, что для одной и той же проблемы разные люди могут выбрать разные решения в качестве наиболее рациональных для себя. В приведённом выше примере кому-то может не быть никакого дела до комфорта, и времени свободного у него хоть отбавляй, и вообще он фанат велопутешествий – естественно, что для этого человека наиболее рациональным будет вариант с велосипедом. Т.е. можно сказать, что у каждого может быть своя рациональность, однако всё же есть и некие общие критерии, по которым можно оценить степень рациональности. Можно сказать и по-другому: рациональность – это наиболее эффективное решение проблемы, т.е. выполнение поставленной задачи качественно, в установленные (или просто приемлемые) сроки, с наименьшими затратами (неважно чего – времени, денег, энергии, каких-то иных ресурсов).
Рациональность и иррациональность
Теперь посмотрим на вопрос рациональности по-другому, противопоставляя рациональность иррациональности. Можно сказать, что в данном контексте
рациональность – это способность мыслить и действовать на основе разумных норм и правил, т.е. таких, которые доступны для понимания, осмысления и объяснения.
Соответственно,
иррациональность – это способность мыслить и действовать на основании причин, недоступных для осмысления, объяснения, понимания разумом.
Точнее сказать, это даже не сама доступность или недоступность какой-то информации для понимания и осмысления, а точка зрения, т.е. то, как к этому относится человек: рационалисты верят, что всю действительность можно объяснить, иррационалисты считают, что есть в мире нечто такое, что не поддаётся пониманию, осмыслению, и это надо воспринимать как данность.
Один из ключевых принципов научного знания – это принцип детерминизма. Понятие «детерминизм» обычно понимается как взаимосвязь, взаимообусловленность всех процессов, происходящих в реальности. Типичным примером детерминизма является причинно-следственная связь: если происходит какое-то событие, явление, то у него всегда есть конкретная причина. Но иногда бывает так, что эту причину определить тяжело или даже невозможно. Иррационалисты в таком случае могут сказать, что данное событие произошло беспричинно, либо причина его лежит на таком уровне, который людям недоступен для понимания (влияние потустороннего мира, божественная воля и т.п.). Рационалист же скажет, что хоть причина данного явления сейчас для нас и неясна, но она есть, причём не какая-то сверхъестественная, а вполне себе «земная», и пусть мы сейчас её не понимаем, но рано или поздно наука всё равно эту загадку раскроет, объяснит и приведёт доказательства, как это уже неоднократно бывало.
Кстати, часто иррационалисты приводят в пример внезапные озарения у людей, когда в один прекрасный момент решение какой-нибудь проблемы приходит к человеку внезапно. Причём это происходит в тот момент, когда он об этой проблеме не думает. «Вот, – говорят иррационалисты, – это и есть иррациональность воочию». На самом деле – нет. Такие внезапные озарения хорошо известны в психологии, они носят название «инсайт», вот только возникают они не на пустом месте, а являются вполне объяснимым результатом работы нашей психики. Для человека, пережившего инсайт, та проблема, решение которой к нему вдруг внезапно пришло, на самом деле не является новой. Просто он какое-то время (обычно довольно длительное) размышлял на эту тему, а затем эти размышления продолжились неосознаваемо для него, в бессознательной части его психики и привели к решению какой-то проблемы, связанной с этой темой. Это решение и всплыло в сознании в виде «озарения». Наличие в психике человека огромной бессознательной части («подсознания»), которая периодически генерирует инсайты – это давно известный в психологии факт.
Вообще, во взаимоотношениях рационализма и иррационализма всё не так прямолинейно. Я представил достаточно упрощённую картину этих взаимоотношений и вовсе не хочу рассматривать всё это подробно, лезть в эти философские дебри, однако позволю себе привести цитату из одного учебника, в которой отражены современные философские взгляды на взаимоотношения рационального и иррационального.
Рационализм […] унаследовал […] убеждение в том, что разумное мышление – это мышление строго логическое, подчинённое раз и навсегда данным и неизменным принципам, мышление «холодное», ни в коем случае не поддающееся влиянию каких-либо внелогических (эмоциональных, ценностных, интуитивных) факторов. На этом убеждении зиждился классический идеал рациональности, которому должно соответствовать научное мышление. Однако научная рациональность в исследовательской практике учёных фактически отклоняется от этого идеала: интуиция, эмоции, ценностные установки в действительности существенным образом воздействуют на ход научно-исследовательской мысли. В ХХ в. философско-методологическая рефлексия над реальными процессами научного мышления привела к пересмотру классического идеала рациональности. Рациональность ныне уже не сводится к логичности, она включает в себя и внелогические мыслительные действия. Интуитивные, эмоциональные, ценностные факторы понимаются современным рационализмом как важные составляющие разумной деятельности. В частности, интуиция при этом уже не противопоставляется разуму, а выступает в качестве одной из форм разумного мышления. Вместе с тем в иррационализме начали искать «рациональное зерно». Вера в иррациональные способы познания стала оцениваться не просто как мистическая чушь, а как попытка уловить какие-то неявные, неосознаваемые, скрытые в глубинах бессознательного, ещё неизвестные науке источники знания. У сторонников иррационализма ныне можно встретить признание, что иррациональное не есть нечто принципиально недоступное разуму, что оно подлежит рациональному анализу и научному исследованию.
А.С. Кармин, Г.Г. Бернацкий Философия (пар. 5.2.2)
Другими словами, наблюдается определённое слияние рационализма и иррационализма, и это нормально, но надо помнить, что такое слияние возможно только до определённого уровня. В основе же своей рационализм и иррационализм прямо противоположны и полностью никогда не объединятся. И то, что в научной деятельности наблюдаются некоторые признаки иррационального мышления (это упомянутые в цитате интуитивные, эмоциональные, ценностные факторы), ни в коем случае не делает науку иррациональной в целом. Наука стоит только на рациональных основах, в противном случае это будет уже не наука. Собственно, о рационализме в науке мы сейчас и будем говорить.
Воплощение рациональности в научной деятельности: «бритва Оккама» и принцип парсимонии
Итак, мы рассмотрели два контекста понятия «рациональность», и с виду может показаться, что они абсолютно разные, однако это не так: и в том, и в другом случае получается, что рациональность – это максимальная простота (достижения цели, объяснения каких-то явлений и т.п.). Наверно самым известным воплощением рациональности является знаменитая «бритва О́ккама». Это методологический принцип, который получил своё название от имени английского философа 14-го века Уильяма Оккама, и обычно этот принцип формулируется следующим образом: «не умножай сущности сверх необходимого» (бывают немного другие формулировки, но суть остаётся та же самая). Это означает, что не нужно усложнять решение задачи (неважно какой именно), если это можно сделать в более простом варианте.
Если в вашей квартире периодически раздаются стуки в стену, то более рационально будет в первую очередь подумать на соседей, живущих через стену, а не на мифического барабашку. Потому что соседи – это реальность, вы точно знаете, что они там есть. А барабашка, если говорить языком «бритвы Оккама», это та самая сущность, которая в данном случае появляется «сверх необходимого» (в том смысле, что всё прекрасно можно объяснить и без неё).
В сфере научной деятельности применяется принцип парсимонии, по сути это всё та же «бритва Оккама», только адаптированная к науке (если точнее, то между принципом парсимонии и «бритвой Оккама» есть различия, но они малосущественны и рассматривать их мы не будем). Слово «парсимония» с латинского означает «бережливость», «экономия», а в данном случае оно понимается как «простота». Принцип парсимонии можно сформулировать следующим образом:
из нескольких гипотез, объясняющих одни и те же факты, приоритет следует отдавать наиболее простой.
Это краткая формулировка этого принципа, чуть позже мы добавим к ней важное продолжение.
В общем, принцип парсимонии – это всё та же «бритва Оккама», но применяемая к научным гипотезам, теориям, выводам и т.п. и предписывающая выбирать из них самый простой вариант. Однако здесь сразу появляются два вопроса:
1) как определить, какой вариант является самым простым?
2) что делать, если самый простой вариант не подтверждается при проверке?
Рассмотрим эти вопросы подробнее.
Как определить «самое простое»?
Вопрос этот не так примитивен, как это может показаться на первый взгляд. Иногда трудно определить, какая из гипотез проще, а какая сложнее.
На территории Гнёздовского археологического комплекса находят предметы, имеющие аналоги в Скандинавии. При этом исследователями были сделаны выводы, что часть скандинавских ювелирных украшений из серебра, меди и латуни была действительно создана в Скандинавии (условно назовём эти предметы «оригиналы»), а другая часть предметов этого же типа была сделана уже в Гнёздове (назовём их «копии»). «Копии» имеют некоторые отличия от «оригиналов», например, упрощённую орнаментацию.
Две находки из Гнёздова (изображения взяты из книги В.И. Сизова "Курганы Смоленской губернии", 1902 г.). Изделие (точнее его найденный фрагмент) на левой иллюстрации украшено достаточно сложным орнаментом с узором в виде плетения, его относят к "оригиналам", сделанным в Скандинавии. Изделие на правой иллюстрации украшено более примитивным узором, его можно отнести к местным (гнёздовским) "копиям". Считается, что это подражание, в котором узор "выродился" в простые нарезки и чёрточки из-за осознанного упрощения, либо из-за непонимания местным мастером сущности германского орнамента.
По поводу возникновения «копий» есть две основные гипотезы:
1) «Копии» были созданы скандинавскими мастерами, которые жили в Гнёздове, а упрощение орнамента и другие отличия от «оригиналов» объясняются влиянием на выходцев из Скандинавии местной культуры.
2) «Копии» были созданы местными (славянскими) мастерами, которые просто не желали заморачиваться сложностями скандинавского орнамента и делали его упрощённое подражание.
Возможно, на основе этих же данных можно предложить и другие гипотезы, но не будем этого делать и сконцентрируемся только на предложенных. Какую из вышеприведённых гипотез можно назвать наиболее простой? А это смотря кого спросите: для приверженца теории скандинавского присутствия в Гнёздове наиболее простой будет первая гипотеза, для противника этой теории (к которым отношусь и я) – вторая. При этом обе стороны при желании смогут не только привести доказательства для своей точки зрения, но и обосновать её как наиболее простую.
Так что же получается, простота гипотезы определяется каждым исследователем субъективно? Нет, это не так.
Если мы имеем несколько гипотез, объясняющих одни и те же факты и в равной степени с этими фактами согласующихся, то наиболее простой из них следует считать ту гипотезу, в которой присутствует наименьшее количество прямо непроверяемых предположений.
Что касается приведённого выше примера про Гнёздово, то хочу пояснить, почему более простой я считаю гипотезу о славянских, а не о скандинавских мастерах. Дело в том, что все «доказательства» присутствия скандинавов в средневековом Гнёздове являются, что называется, притянутыми за уши, поэтому и гипотеза о скандинавских мастерах в Гнёздове является той самой «сущностью сверх необходимого».
Хотя даже если допустить присутствие в Гнёздове скандинавского населения, то всё равно с гипотезой о скандинавских мастерах выходит нестыковка. Правда, дело здесь будет уже не в простоте или сложности гипотезы, а в обычной логике. Дело в том, что вещи, о которых идёт речь – это в основном ювелирные украшения, которые могла себе позволить только местная знать. А знатью в средневековом Гнёздове, по мнению норманистов, были именно скандинавы. Но как тогда эти мифические скандинавские мастера посмели делать упрощённый орнамент, если (опять же, по мнению норманистов) этот орнамент имел для скандинавов сакральное значение? Упрощённый орнамент можно сделать только в том случае, если бы эти предметы предназначались для продажи исключительно местным славянам, однако славяне, как считается, многие из таких предметов вообще не могли носить (мнение Петрухина, Жарнова и вслед за ними ещё огромного количества норманистов, в первую очередь археологов). В общем, очередная нестыковка норманизма, ещё одна из многих и многих…
Что делать, если самый простой вариант не соответствует действительности?
Итак, из нескольких конкурирующих гипотез мы определили наиболее простую, но при её проверке выяснилось, что она не подтверждается. И что теперь делать? Продолжать цепляться за неё только потому, что она самая простая?
Вовсе нет. Дело в том, что принцип парсимонии (равно как и «бритва Оккама) относится к типу презумпций. Давайте вспомним всем известную презумпцию невиновности из области юриспруденции: любой человек должен считаться невиновным, пока не будет доказано обратное. Т.е. в презумпциях определяется некое основополагающее утверждение, но при этом заложена возможность опровержения этого утверждения при определённых обстоятельствах. Так вот принцип парсимонии – это тоже презумпция, поэтому, как и обещал выше, дополню его важным продолжением:
из нескольких гипотез, объясняющих одни и те же факты, приоритет следует отдавать наиболее простой до тех пор, пока не будет доказана несостоятельность этой гипотезы.
В скобках заметим: если, конечно, такая несостоятельность вообще будет доказана, ведь как показывает практика, в большинстве случаев наиболее простая гипотеза оказывается верной. Но если вдруг она оказалась неверна – нужно просто перейти к рассмотрению гипотезы, следующей по сложности.
Таким образом, принцип парсимонии лишь устанавливает очерёдность рассмотрения гипотез, но не определяет их правильность.
Выводы
Подведём итоги выпуска. Как обычно сведём их к нескольким пунктам.
1) Одним из основных критериев научности и, соответственно, одним из основных требований к научному знанию является рациональность этого знания. Знания, полученные необъяснимым, мистическим, «сверхъестественным» и др. способами нерациональны и, следовательно, ненаучны.
2) Рациональность может быть рассмотрена в контекстах «рациональность-нерациональность» и «рациональность-иррациональность».
3) Один из основных принципов рациональности – это «бритва Оккама», а в научной деятельности используется её вариант – принцип парсимонии, согласно которому следует выбирать наиболее простое объяснение.
4) Наиболее простой является та гипотеза, которая содержит меньшее количество прямо непроверяемых предположений.
5) Если наиболее простая гипотеза не подтверждается, то надо выбирать следующую по сложности гипотезу и т.д.