Норманнская теория с точки зрения методологии науки
Статья, 2021 г.
Спор между сторонниками и противниками норманнской теории вовсе не закончен, несмотря на утверждения историков-норманистов. В статье анализируются норманистические концепции с точки зрения их соответствия основам научной методологии, а именно – критериям научности знания. По результатам этого анализа автор приходит к выводу, что норманнская теория не только неверна во всех своих проявлениях, но и ненаучна. Статья ставит своей целью не только критику норманизма, но и привлечение внимания к важнейшим вопросам методологии науки.
Библиографическая ссылка:
Статья в процессе публикации. Как только будет опубликована - сразу кину ссылку сюда. Пока можно ссылаться на публикацию на сайте:
Артемов И.А. Норманнская теория с точки зрения методологии науки / И.А. Артемов ; URL: https://учёныйкит.рф/normannskaia_tieoriia_s_tz_mietodologhii (дата обращения).
Текст статьи:
И.А. Артёмов
НОРМАННСКАЯ ТЕОРИЯ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ МЕТОДОЛОГИИ НАУКИ
О норманнском вопросе. Многие историки считают норманнский вопрос сегодня решённым в пользу норманистов, однако такие выводы преждевременны. Чтобы это доказать, нужно посмотреть на норманнскую теорию с несколько непривычной стороны – а именно, с точки зрения научной методологии. Но сначала несколько слов о терминах.
Неоднократно автору доводилось видеть в публикациях и слышать в дискуссиях, что понятие «норманизм» устарело и что никаких норманистов сейчас уже нет. Наиболее известен подобными высказываниями Л.С. Клейн [13, с. 100; 14, с. 652]. Однако такие суждения неверны просто потому, что «норманизм» – это лишь термин, который разными людьми может пониматься по-разному. В данной статье мы сохраним для него традиционное значение, это делается в том числе и для краткости изъяснений. Все понимают, какие взгляды присущи норманизму, а какие антинорманизму, хотя чётких критериев для их разделения нет (в своих крайних вариантах эти концепции хорошо различимы, однако когда они предстают в умеренном виде, то грань между ними расплывчата). Мы будем использовать простой, хоть и далёкий от идеала, критерий: норманисты отводят скандинавам в Древней Руси серьёзную историческую роль, а антинорманисты считают влияние скандинавов на древнерусскую историю ничтожным. При этом слово «норманист» не используется здесь в негативном смысле, а лишь отражает точку зрения исследователя.
Что касается термина «норманнская теория» – то он не совсем точен, потому что единой теории здесь нет, а имеется набор гипотез и концепций, часто противоречащих друг другу, но объединённых идеей значимости скандинавов в древнерусской истории.
Понятие «антинорманизм» также является неоднозначным. Антинорманизм разрознен и разнообразен, причём многими исследователями он сегодня не воспринимается всерьёз: его считают лженаучным, политизированным, «ура-патриотичным» и, надо признать, основания для этого имеются. Вместе с тем есть и другой антинорманизм, стоящий на научных основах и не имеющий отношения ни к идеологии, ни к политике. Сторонником именно такого его варианта и является автор. Научный антинорманизм строится на строгих научно-методологических основах и соответствует требованиям, предъявляемым к научному знанию.
О научной методологии. Вопрос о научности или ненаучности выводов является актуальным в дискуссиях по проблемам норманизма, потому что обе стороны часто обвиняют друг друга в лженаучности. Решение этого вопроса возможно на основе объективных критериев научного знания, т.е. условий, необходимых и/или достаточных для того, чтобы сделать вывод, является данное знание научным или нет. Надо пояснить, что понятия научности теории и её правильности не являются идентичными. Научная теория может на поверку оказаться неправильной, при этом она не утратит статус научной. Лженаучные теории могут случайно натолкнуться на истину, однако одно лишь это не делает их научными.
Перечислим признаки теоретического научного знания, которые одновременно являются и его критериями: а) логическая непротиворечивость, б) преемственность, в) максимальная простота, г) наличие предсказательной силы, д) принципиальная проверяемость, е) принципиальная опровергаемость [12, с. 442]. Если с точки зрения этих критериев посмотреть на норманистические концепции, то выясняется, что они не соответствуют сразу нескольким критериям, т.е. являются ненаучными.
Это не значит, что у норманистических гипотез нет права на существование. Например, если в Гнёздове археологи находят предметы, аналогичные находкам в Скандинавии, то вполне естественно выдвинуть гипотезу, что здесь жили скандинавы. Однако и гипотезы, и теории нуждаются в проверке, и тут у норманизма начинаются трудности (далее в статье мы для краткости изложения будем использовать термин «теория», но всё сказанное будет относиться и к гипотезам, и к концепциям).
Объяснительная и предсказательная сила теории. Многие считают, что если теория объясняет известные факты, или если вновь открывшиеся факты подтверждают теорию, то такая теория является научной и правильной. Это не совсем так: одного лишь подтверждения фактами недостаточно. Давно замечено, что адепты теорий видят их подтверждение чуть ли не в любом факте [17, с. 240], благодаря чему одни и те же факты могут объясняться разными теориями, даже противостоящими друг другу. Примером этому как раз и являются концепции норманизма и антинорманизма, которые каждая по-своему объясняют одни и те же факты (археологические находки, информацию в письменных источниках и т.д.). Т.е. одна лишь объяснительная сила теории, насколько бы велика она не была (даже если объясняются все известные по данному вопросу факты), ещё не делает автоматически теорию ни верной, ни научной.
Проще всего проверить теорию на научность можно по самому факту наличия или отсутствия предсказательной силы (пункт «г» из приведённого списка): если теория способна давать прогнозы (т.е. имеет предсказательную силу) – то она научна, если неспособна – то ненаучна. К прогнозам есть определённые требования: они должны быть конкретными, однозначными, проверяемыми и не очевидными априори. Установка исследователя при этом должна быть следующей: если прогноз сбывается – то теория верна, если не сбывается – то неверна. Поясним, чтобы не возникло путаницы: сам факт наличия или отсутствия у теории предсказательной силы является проверкой на научность, а то, насколько сбываются прогнозы – это проверка на истинность. Надо признать, что приведённый способ проверки на научность способен отсеять лишь самую примитивную лженауку, тогда как более утончённые лженаучные теории такую проверку легко пройдут. Примером «грубой» лженауки является теория пассионарности Л.Н. Гумилёва, которая неспособна давать чётких и конкретных прогнозов, а лишь объясняет случившееся постфактум. Что касается, например, астрологии (которая, как известно, прогнозы даёт), то астрологические прогнозы не соответствуют требованиям, предъявляемым к прогнозам научным: они расплывчаты и, как правило, имеют неоднозначную трактовку.
Прогнозы на основе норманнской теории. Норманнская теория вполне способна делать научные прогнозы, т.е. этот этап проверки на научность она проходит успешно. Основываясь на том, что мы знаем о скандинавской средневековой культуре и о деятельности скандинавов в Нормандии и Англии в Х и ХI вв., можно сделать прогнозы о возможных следах скандинавов на территории Древней Руси. Например, можно ожидать, что на территории восточных славян сохранится скандинавская топонимика, а в русском языке среди обиходных слов найдутся скандинавские заимствования. Также можно ожидать влияния скандинавского язычества на религиозное мировоззрение славян (или наоборот). Кроме того, явно говорили бы о присутствии скандинавов т.н. «рунические камни», являющиеся специфическим признаком скандинавской культуры. Ожидаемы также погребения по скандинавскому обычаю, находки здесь предметов скандинавской культуры, а также отражение таких значимых событий в литературных источниках средневековой Скандинавии и Восточной Европы. Что из вышеперечисленного мы видим на территории Древней Руси?
Скандинавской топонимики на Руси практически нет, за некоторыми исключениями в северорусских территориях (например, Ладога). В Поднепровье скандинавских топонимов не выявлено вовсе, в отличие от древних балтских и финно-угорских гидронимов, которые присутствуют, например, на Смоленщине [18, с. 109-110, 112] (вряд ли стоит всерьёз рассматривать пример, что «на Каспле стоит город Гаврики (на самом деле это деревня – И.А.), имя которого напоминает норманнские Hawrik в Англии и Havre в Нормандии» [6, с. 249]). Что касается «русских» названий днепровских порогов, которые норманисты пытаются вывести из скандинавских языков, то они точно так же, а то и гораздо лучше выводятся из других языков [5; 7, с. 8]. Обиходных слов, заимствованных из скандинавских языков, в русском языке крайне мало (можно сказать, что их вообще нет) [15], тогда как, например, в английском языке много скандинавизмов, в том числе появившихся там в средневековье [16]. В пантеоне языческих богов никаких заимствований не наблюдается ни со славянской, ни со скандинавской стороны. «Рунических камней» на территории Древней Руси нет, за исключением лишь одного, в низовьях Днепра. Что касается погребений – то все т.н. «специфически скандинавские» погребения известны в разных местах и у разных народов. Норманисты пытаются объяснить этот факт повсеместным присутствием скандинавов, однако скандинавы в данном случае являются той самой сущностью, которая, согласно принципу «бритвы Оккама», здесь явно «сверх необходимого» («бритва Оккама» является одним из фундаментальных принципов рационализма, который, в свою очередь, является основой научного мышления). Что же до многочисленных находок археологами скандинавских предметов на славянских землях, то фактом здесь является лишь сама находка, а её происхождение и причины появления могут быть самыми разными. Норманисты объясняют присутствие скандинавских предметов на территории Древней Руси исключительно присутствием здесь скандинавов, тогда как находки предметов других иноземных народов – торговыми взаимоотношениями. Непонятно в таком случае, почему и скандинавские предметы нельзя объяснить торговлей. Кроме того, есть сомнения в том, что многие предметы, объявленные норманистами скандинавскими, являются таковыми на самом деле. Многие скандинавские предметы объявлены этноопределяющими (женские скорлупообразные фибулы, «молоточки Тора», шейные гривны и др.), однако эти заявления безосновательны и непроверяемы. Что, однако, не мешает норманистам делать далеко идущие выводы: например, расчёты количества скандинавского населения в Гнёздове, сделанные Ю.Э. Жарновым [9], основываются как раз на абсолютно непроверяемом понятии скандинавских этноопределяющих находок. Такими же безосновательными и непроверяемыми являются норманистические интерпретации средневековых литературных источников – Повести временных лет, скандинавских саг, трактата Константина Багрянородного и др. Если исходить из того, что русы не являются скандинавами (а отождествлять их никаких оснований нет), то получается, что ни в одном из этих источников нет никаких свидетельств о выдающейся роли скандинавов на Руси.
Невозможно в рамках одной статьи привести все доводы «за» и «против» в споре норманизма и антинорманизма, потому что эта тема неисчерпаема. Но вполне можно сделать выводы относительно прогнозов, построенных на основе норманнской теории:
1) прямо и недвусмысленно ни один из этих прогнозов не подтверждается;
2) то, что может быть выдано норманистами за подтверждение этих прогнозов, всегда может быть объяснено по-другому, причём обычно более рационально.
Самым значимым подтверждением норманнской теории была бы положительная идентификация скандинавских погребений на землях восточных славян, сделанная по останкам, а не по вещам. Это можно рассматривать и как прогноз, вполне ожидаемый от норманнской теории. Современная наука в состоянии определить (хоть и не в каждом погребении) этническую принадлежность человека, умершего тысячу лет назад. Один из таких методов – краниологические исследования.
Краниология – это раздел антропологии, изучающий строение черепов разных этнических групп. Так, черепа славян и черепа германцев (к которым относятся и скандинавы) хорошо различаются краниологами. Например, на территории Гнёздовского комплекса было исследовано 9 черепов, причём 4 из них (2 мужских и 2 женских) происходили из камерных курганов, считающихся погребением местной знати (т.е. скандинавов, по заверениям норманистов). Однако никаких германцев краниологами в Гнёздове пока не выявлено [1, с. 131-133]. На это можно возразить, что гнёздовская краниологическая выборка слишком мала, чтобы на её основе делать далеко идущие выводы, и эти возражения будут правильными. Но исследования краниологов, разумеется, не исчерпываются только гнёздовским материалом. В краниологии ещё в 1970-х гг. сложилась определённая картина скандинавского присутствия на Руси (эти данные актуальны и сегодня), и картина эта существенно отличается от той, которую нам преподносят археологи-норманисты. По данным краниологии, никакого сколько-нибудь значительного влияния германцев на антропологический облик жителей Древней Руси не выявлено ни на севере Руси, ни на юге [2, с. 67].
Итак, все прогнозы, которые логично сделать на основе норманнской теории, оказываются, на наш взгляд, полностью опровергнутыми. Напомним, что неподтверждение прогнозов свидетельствует только о неправильности норманнской теории, но говорить о её ненаучности на данном этапе оснований нет. Однако они появятся далее.
Принципиальная опровергаемость и принципиальная проверяемость. Научная теория должна иметь возможность опровержения – это ещё одно требование к научному знанию из перечня, приведённого ранее. Многим, наверное, покажется нелогичным то, что сама возможность опровержения теории является показателем её научности, поэтому надо пояснить. Как уже было сказано, при выдвижении научного прогноза установка исследователя должна быть следующей: если прогноз сбудется – то теория верна, если не сбудется – то неверна. Реальная возможность опровержения теории, заложенная в прогнозе – это и есть принципиальная опровергаемость теории. В отличие от научных теорий, лженаука никогда не допустит возможности своего опровержения (при этом декларировать её адепты могут что угодно). Если прогнозы не подтверждаются, то лженаука отказывается это принять и начинает либо игнорировать факты, либо подстраиваться под них, изменяя теорию и подгоняя её под факты, причём вносимые в теорию изменения обычно носят непроверяемый характер. Норманизм (во всех своих проявлениях) является этому ярким примером, рассмотрим его подробнее.
Итак, норманистические прогнозы не подтверждаются. Норманисты объясняют это тем, что скандинавы на Руси очень быстро ассимилировались, поэтому и следов их здесь не осталось. Однако проверить такие заявления нет никакой возможности, поэтому они по определению ненаучны. Более того, они противоречат тем фактам, которые мы знаем о скандинавах в Нормандии и в Англии: ассимиляция там, разумеется, происходила, но не до такой степени, чтобы скандинавские переселенцы полностью и без следа растворились среди местного населения всего за несколько десятилетий. И почему такая бурная деятельность норманнов на Руси не была отражена в сагах? Почему среди «скандинавских» имён, представленных в летописи, нет самых распространённых (судя по сагам – это Олаф, Харольд и ещё несколько)? Таких вопросов можно задать множество. И норманисты на всё дадут ответ. Непроверяемый, разумеется. Таким образом норманисты спасают свою теорию, но делают её при этом неопровергаемой, т.е. ненаучной. Многие считают неопровергаемость теории показателем её жизнеспособности. Это так, но только в случае, если её пытались опровергнуть с помощью научных прогнозов и не смогли. А принципиальная неопровергаемость, т.е. когда теорию невозможно опровергнуть никаким мыслимым образом – это прямой показатель её лженаучности. И норманнская теория демонстрирует именно такую принципиальную неопровергаемость.
Другие аспекты норманизма. Тема норманизма необъятна, поэтому лишь очень коротко затронем ещё некоторые вопросы.
Одной из главных опор норманнской теории традиционно является путь из варяг в греки (и действительно, как же можно утверждать, что скандинавов не было в средневековом Гнёздове, если Гнёздово лежит на этом торговом пути?). Однако вопросом пути из варяг в греки автор начал заниматься раньше, чем проблемой норманизма, и так же, как и ряд других исследователей, не нашёл никакого подтверждения его существованию [4; 6; 10; 19]. Впервые явно и недвусмысленно усомнился в существовании этого пути ещё Д.И. Иловайский [11, с. 51], а трудность и нерациональность маршрута отмечали многие историки и исследователи, даже те, кто считал этот путь реально работавшим. Не будем приводить здесь конкретные доводы по данному вопросу, они есть в отдельной публикации автора [3]. Однако если принять, что путь из варяг в греки действительно не существовал (во всяком случае в виде маршрута скандинавско-византийской торговли), то норманнская теория лишается одной из своих главных опор, а утверждение о присутствии скандинавов на землях восточных славян перестаёт быть аксиоматичным.
Другой важный вопрос в отечественной истории – это вопрос о русах. Норманисты упорно утверждают, что русы – это скандинавы, при этом начисто игнорируя тот факт, что русы неоднократно упоминаются в различных средневековых документах. Теория о происхождении русов, которую развивает, например, Е.С. Галкина [8], гораздо более обоснована и логична, чем нелепая гипотеза о каких-то «гребцах», от которых якобы получил своё название русский народ.
Есть и другие вопросы, которые неизбежно затрагиваются в рамках дискуссий по норманизму, но мы на этом остановимся.
Причины живучести норманизма. Возникает закономерный вопрос: если норманнская теория неверна, то почему же её до сих пор разделяют многие историки? Основных причин здесь, по-видимому, три.
1) Лженаучность норманнской теории. А точнее, её принципиальная неопровергаемость: антинорманистам фактически предлагается опровергнуть то, что опровергнуть нельзя по определению. Кроме того, любая лженаука формирует теории стройные и красивые, тогда как в научных теориях часто бывают «белые пятна». Надо понимать, что это вполне естественно: научные теории требуют строгого обоснования и возможности проверки, что не всегда можно сделать, отсюда возникают трудности с заполнением в них пробелов. Тогда как лженаука не скована никакими научно-методологическими требованиями и может заполнять свои пробелы как ей угодно. Сказанное применимо и к норманизму.
2) Стереотипность мышления. Очень трудно выдавить из науки теории, имеющие статус «наиболее общепринятых», даже если они явно рушатся под воздействием новых данных. В то же время, как показывает история науки, множество теорий в разных областях научного знания имели такой статус, но под давлением новых данных были его лишены и стали представлять интерес только для истории науки. Т.е. смена теорий и даже целых научных парадигм – это абсолютно нормальное явление. Стереотипность мышления проявляется ещё и в том, что каждое поколение считает современную ему науку вершиной научного знания и поэтому очень неохотно расстаётся с привычными теориями. Автор с пониманием относится к неприятию учёными новых, нетрадиционных гипотез и теорий, но в то же время надо понимать, что их возникновение в науке – нормальное явление (если они, конечно, должным образом обоснованы).
3) Ошибки антинорманизма. Антинорманизм не является безупречным с точки зрения доказательной базы для своих выводов. И этим, естественно, пользуются норманисты, часто при этом используя известный приём манипуляции «проекция части на целое». Поясним его с помощью аналогии с извечными спорами эволюционистов и креационистов. Последние часто используют в качестве аргументов псевдологические конструкции такого плана: «в теории эволюции есть «белые пятна», следовательно теория эволюции неверна, а верна теория сотворения». В описанном примере исходное суждение, в принципе, является правильным: «белые пятна» есть в любой научной теории. Однако из этого абсолютно не следует вывод о неправильности теории эволюции в целом, и уж тем более о том, что теория сотворения становится верна автоматически. Подобную логику используют и норманисты, когда выявляют (вполне обоснованно) «белые пятна» антинорманизма и в силу этого объявляют антинорманизм (абсолютно необоснованно) лженаучной концепцией, а свои взгляды единственно верными.
Резюмируя статью, можно сказать, что несостоятельность норманизма проявляется во всём: он является и ошибочным, и лженаучным. Однако целью статьи является не только критика норманизма, но и желание автора привлечь внимание к вопросам научной методологии, которые, к сожалению, часто игнорируются даже опытными исследователями. Между тем научно-методологические требования – это не простая формальность, а именно то, что делает получаемое знание научным, т.е. наиболее достоверным и надёжным из всех видов знания.
Литература
1. Алексеева, Т.И. Антропология циркумбалтийского экономического региона / Т.И. Алексеева // Балты, славяне, прибалтийские финны: Этногенетические процессы: [Сб. ст.] / Отв. ред. Р.Я. Денисова. — Рига: Зинатне, 1990. — 291 с.
2. Алексеева, Т.И. Славяне и германцы в свете антропологических данных / Т.И. Алексеева // Вопросы истории. – 1974. – № 3. – С. 58-67.
3. Артемов, И.А. Путь из варяг в греки: новый взгляд на традиционные концепции / И.А. Артемов // Традиции и инновации в современной науке и образовании: теория и передовая практика : монография. – Петрозаводск : Международный центр научного партнерства «Новая Наука» (ИП Ивановская Ирина Игоревна), 2019. – С. 195-224.
4. Бернштейн-Коган, С.В. Путь из варяг в греки / С.В. Бернштейн-Коган // Вопросы географии. – 1950. – № 20. – С. 239-270.
5. Брайчевский, М.Ю. «Русские» названия порогов у Константина Багрянородного / М.Ю. Брайчевский // Земли Южной Руси в IX–XIV вв. (История и археология). – Киев: Наукова думка, 1985. – С. 19-30.
6. Брим, В.А. Путь из варяг в греки / В.А. Брим // Из истории русской культуры. Т. II. Кн. 1. Киевская и Московская Русь / Сост. А. Ф. Литвина, Ф. Б. Успенский. – М.: Языки славянской культуры, 2002. – С. 227-260.
7. Виноградов, А.Е. О «росских» названиях порогов в De administrando imperio / А.Е. Виноградов // Вестник Костромского государственного университета. – 2020. – №3. – С. 7-13.
8. Галкина, Е.С. Русский каганат : без хазар и норманнов / Е.С. Галкина ; Москва : Алгоритм, 2012. – 336 с. – (Наша Русь).
9. Жарнов, Ю.Э. Женские скандинавские погребения в Гнёздове / Ю.Э. Жарнов // Смоленск и Гнёздово. – М.: Издат-во Московского университета, 1991. – С. 200-225.
10. Звягин, Ю.Ю. Великий путь «из варяг в греки». Тысячелетняя загадка истории / Ю.Ю. Звягин ; М.: Вече, 2015. – 320 с.
11. Иловайский, Д.И. Начало Руси / Д.И. Иловайский ; М.: Астрель, АСТ, 2003. – 864 с.
12. Кармин, А.С. Философия / А.С. Кармин, Г.Г. Бернацкий ; Учебник для вузов. 2-е изд. – СПб.: Питер, 2006. – 560 с.
13. Клейн, Л.С. Норманизм – антинорманизм: конец дискуссии / Л.С. Клейн ; URL: https://cyberleninka.ru/article/n/normanizm-antinormanizm-konets-diskussii/viewer (дата обращения 30.12.2021).
14. Клейн, Л.С. Фо па антинорманиста / Л.С. Клейн // Российский археологический ежегодник. – 2014. – № 4. – С. 649-659.
15. Кохановский, В.А. Тематическая классификация скандинавских заимствований в русском языке / В.А. Кохановский // Вестник Новгородского государственного университета. – 2009. – № 52. – С. 55-58.
16. Морозова, О.Н. Скандинавские заимствования в английском языке / О.Н. Морозова, А.О. Лобанова // XIX Царскосельские чтения : Материалы международной научной конференции, Санкт-Петербург, 21–22 апреля 2015 года / Под общей редакцией В. Н. Скворцова, Л. М. Кобрина (отв. ред.). – Санкт-Петербург: Ленинградский государственный университет им. А.С. Пушкина, 2015. – С. 338-341.
17. Поппер, К.Р. Логика и рост научного знания: Избр. работы. / К. Поппер ; Пер. с англ. – М.: Прогресс, 1983. – 605 с.
18. Трубачев, О.Н. В поисках единства : взгляд филолога на проблему истоков Руси / О.Н. Трубачев ; 3-е изд., доп. – Москва: Наука, 2005. – 286 с.
19. Федотова, П.И. География против истории. Был ли возможен торговый путь «из варяг в греки»? / П.И. Федотова // Свободная мысль. – 2019. – № 1(1673). – С. 111-128.